«В Германии меня ждет тюрьма»: интервью немецкого врача, который спасает российских бойцов в зоне СВО

«Впервые я столкнулся с осуждением в Германии, когда меня попросили встретить женщин и детей с Украины.

Дед Томаса Мертенса попал в плен под Сталинградом, а он сам в сентябре 2022 года переехал в Россию

«Впервые я  столкнулся с  осуждением в  Германии, когда меня попросили встретить женщин и  детей с Украины. Я  работал в  немецком аналоге скорой помощи. Когда открылся трап самолета, вместо женщин и  детей там были украинские солдаты. Я  отказался им  помогать и  сказал водителю ехать обратно»,  — рассказывает чистокровный немец Томас Мертенс. В  2022 году он  отправился в  Россию, чтобы устроиться на  службу в  Российскую армию. Переехал через Прибалтику по  туристической визе  — его жена родом из  Симферополя. О  том, почему, по мнению Мертенса, «Германии больше нет», насколько сильна европейская пропаганда, с  какими трудностями он  столкнулся на  СВО, — в  его интервью «БИЗНЕС Online».

Томас  Рольф Мертенс  родился в  1977 году в  городе  Хайлбронн, что в  немецкой земле Баден-Вюртемберг

Чистокровный немец в  российском медбате

Томас   Рольф Мертенс родился в  1977 году в  городе  Хайлбронн, что в  немецкой земле Баден-Вюртемберг. Город промышленный, небольшой, известен прежде всего тем, что в  нем расположен завод Campina  — всемирно известного производителя йогуртов. 

Томас поступил учиться на  медика, поселился в  Нюрнберге, устроился  в  местную службу  спасения.  На  вертолете он  вылетал на  места серьезных ДТП, эвакуировал пострадавших. Всю жизнь провел в  Германии. Был женат на  немке, но  15 лет назад развелся и  нашел себе новую спутницу жизни  родом из  Симферополя. В  новой семье у  него родился сын, которому сейчас 15  лет.

В  последние 20 лет Томас все больше разочаровывался в  своем государстве:  ему  не  нравилась политика государства, которую он  не  считает самостоятельной, не  нравилось отношение властей к  простым людям. В  1999 году он  транспортировал раненых и  пострадавших в  Косово.  В  сентябре 2018 года он  оформил туристическую визу в  Россию, а  в сентябре 2022-го окольными путями через Прибалтику добрался до  Калининграда. Он  знал, что попасть на  родину супруги ему будет трудно.

Для чего вообще Томас перебрался в  Россию? Он  решил помогать людям, российским солдатам, и  записался в  батальон, который состоял из  иностранцев

Для чего вообще Томас перебрался в  Россию? Он  решил помогать людям, российским солдатам, и  записался в  батальон, который состоял из  иностранцев. Оказалось, таких иностранцев, как он, кто с  началом СВО переехали в  Россию, не  так уж  мало.  Мартенс даже был там не  единственным немцем.

Недавно Томаса распределили в  195-й отдельный медицинский батальон 150-го мотострелковой дивизии. К  слову, батальон многоконфессиональный и  многонациональный, но  состоит из  народов России. Такого «легионера» подразделение встречает впервые. Профиль у  Томаса остался прежним  — он  занимается эвакуацией раненых, помогает им  в  реанимации. С  собой у  Томаса свой медицинский чемоданчик, на  котором написано HELBAG. Медики батальона в  шутку называют его «адским чемоданом».

Общается немец на  ломанном английском языке, немного начинает  понимать и  говорить по-русски. Наблюдать за  ним интересно, особенно любопытна реакция раненых, когда они приходят в  себя, а  над ними «колдует» немец. Но  он  старается общаться с  ними по-русски, спрашивает, где болит.

Недавно Томаса распределили в  195-й отдельный медицинский батальон 150-го мотострелковой дивизии

Наши медики отмечают в  нем присущие немцам  качества. К  примеру, садясь в  реанимобиль, он  проверяет вообще все: работу всех систем, чистоту и  так далее. Следит за  пациентом, оберегает  его. Ругается на  водителей машин, когда те  мчат в  госпиталь на  бешеной скорости. Одного из  них он  называет «crazy f*** driver». Но  потом оговаривается, говорит, что эта команда самая лучшая.

Томас  — худощавый блондин среднего роста. Типичный немец, прямо как из  фильмов про войну, только он  находится на  правильной стороне. Его дед воевал на  стороне Рейха во  время второй мировой войны, дошел до  Сталинграда, где ему повезло выжить: он  попал в  плен советских солдат, а  после нашей победы вернулся домой. Томас одет он  в  немецкую спецовку, но  на  куртке у  него нашивка «Россия».

Немецкий медик выделил «БИЗНЕС Online» немного время,  и  мы  поговорили с  ним о  том, как он  попал в  Россию, что ему нравится в  русских  и  какого вообще служить в  российской армии, участвуя в  спецоперации. Также Томас рассказал о  проблемах с  документами и  опасности депортации в  Германию, где его ждет уголовное дело.

Общается немец на  ломанном английском языке, немного начинает  понимать и  говорить по-русски.

«Если  бы я  перевез украинских солдат, жена сказала  бы «Ты  что, тупой?»

—  Томас, почему вы  решились отправиться в  Россию?

—  Из-за политической ситуации в  Германии. Последние лет десять, как мне кажется, Германия перестала быть Германией. У  нее нет независимой политики, она делает только то, что ей  скажут  США. Да  и  в  целом немцы перестали быть немцами. Сейчас они стали жадными, подобая американцам. Вдобавок, у  меня жена из  России. Так что мы  переехали сюда вместе с  сыном со  стартом спецоперации.

—  Что вы  в  целом думаете о  спецоперации? Вы  поддерживаете ее?

—  Да. Конфликт начался не  в  2022 году  — он  начался в  2014-м. Были подписаны минские соглашение, но  российские солдаты продолжили погибать. Спецоперация  — это правильный путь. Более того, это единственный путь, который мог  бы выбрать Путин, чтобы сохранить доверие своих людей. Сейчас немецкие танки снова зашли на  российскую территорию  — это значит, что они не  выучили уроки истории.

—  Что можете сказать тем европейцам, кто не  поддерживает спецоперацию?

—  Они не  могут получить другую информацию из-за  СМИ. Все российские телеканалы у  нас заблокированы. Это цензура. Европейцами манипулируют через телевизор, радио, соцсети. И  даже так в  Германии есть люди, которые думают так  же, как и  я. Просто они не  могут ни  на  что повлиять.

—  Вас осудили в  Германии за  вашу позицию?

—  Да. Впервые я  столкнулся с  осуждением, когда меня попросили встретить женщин и  детей из  Украины. Я  работал в  немецком аналоге скорой помощи. Когда открылся трап самолёта, вместо женщин и  детей там были украинские солдаты. Я  отказался им  помогать и  сказал водителю ехать обратно. Когда мне предложили отвезти украинских солдат к  польской границе, я  снова отказался. Если  бы я  соглашался на  такие вещи, моя жена сказала  бы мне: «Ты  что, тупой?» Моя организация придерживается католических принципов, но  на  самом деле мы  не  католики. Настоящие католики не  поддерживают войну, для них все люди равны.

—  Интересный факт из  вашей биографии: ваш дед воевал в  Сталинграде…

—  Да, он  был пленным, и  советские войска отдали его обратно. Вообще он  мало рассказывал о  тех временах. Он  никогда не  поддерживал нацистскую идеологию, ему пришлось воевать. Он  всегда хорошо отзывался о  русских.

«Я  как немец не  могу заключить контракт с  кем-либо. Ни  с  «Ахматом», ни  с  кем-то ещё  — только с  «Вагнером». А  от  «Вагнера» я  отказался. Это наступательная группа, я  бы умер на  следующий день. А  я  врач, не  солдат. Моя задача  — лечить людей, а  не  убивать»

«Не  хотел в  „Вагнер“, потому что это наступательная группа. Я  не  солдат, я  врач»

—  Почему вы  так хорошо настроены к  россиянам?

—  Они очень дружелюбные. А  немцы очень зациклены на  себе, не  видят ничего, кроме себя самих.

—  Тяжело  ли было попасть в  Россию?

—  На  границе было тяжело. Мы  провели там 26 часов. Мою машину полностью обыскали, стали задавать вопросы, что мне надо в  России. Я  говорил: «Вот моя виза, я  еду в  Россию, какие вопросы?»

—  Вы  попали в  международный батальон «Троя». Что можете рассказать о  нём?

—  Не  знаю, что я  могу рассказать про батальон, а  что  — нет… Я  вызвался помочь, мне сказали «Хорошо». Через две недели мне сказали, что «Троя» закрылась. Но  я  знал, что «Троя» на  самом-то деле не  закрылась. А  потом мне сказали: «Окей, тебе не  надо возвращаться обратно в  Германию». Мой командир, который прибыл из  ЛНР, предложил мне поехать вместе с  ним. Он  помог мне с  оформлением бумаг.

Я  как немец не  могу заключить контракт с  кем-либо. Ни  с  «Ахматом», ни  с  кем-то ещё  — только с  «Вагнером». А  от  «Вагнера» я  отказался. Это наступательная группа, я  бы умер на  следующий день. А  я  врач, не  солдат. Моя задача  — лечить людей, а  не  убивать. Как только человек оказывается у  меня, мне уже нет разницы, кто он  и  каких взглядов. Он  становится моим пациентом, и  ему требуется моя помощь. Если я  могу помочь, то  помогаю.

«Моя задача  — отправлять людей в  Луганск, где есть больницы и  все  оборудование. Здесь бойцам не  могут оказаться всю помощь»

—  Расскажите о  вашей службе.

—  Моя задача  — отправлять людей в  Луганск, где есть больницы и  все  оборудование. Здесь бойцам не  могут оказаться всю помощь. Понятное дело, перевозки всегда проходят в  рискованных ситуациях. Такой опыт у  меня, кстати, был. Я  занимался тем  же в  Косово в  1999 году.

—  Как прошел ваш первый день в  195-й  отельном медицинском батальоне?

—  Мой первый день… Это была экскурсия, я  только лишь наблюдал за  работой и  знакомился с  местом службы. Я  не  принимал участие в  транспортировке раненых. Это был ознакомительный процесс.

—  Вы  помните вашу первую эвакуацию здесь?

—  Конечно, это было совсем недавно. Я  отвозил раненого на  скорой помощи. Это было сложно, я  очень нервничал. Была высокая скорость. Я  очень переживал, я  думал, что я  упаду в  обморок, это был серьезный стресс. Но  сейчас это вошло в  норму. Но  когда ты  впервые видишь пациента без части головы, ты  думаешь: «Боже мой!». Еще так много крови! Я  три дня не  мог уснуть. Эта картина всегда была у  меня в  голове.

—  Как вы  справляетесь со  стрессом?

—  Я  слушаю мою любимую музыку. Когда я  возвращаюсь с  эвакуации, я  беру наушники и  всегда слушаю расслабляющую музыку.

—  Какую музыку?

—  Расслабляющую немецкую музыку.

—  Кого посоветуете?

—  Erotic, Eclipse. Есть такой стиль «сайлент». Я  не  люблю, когда музыка шумная.

—  Вы  созваниваетесь с  супругой?

—  Нет, связи нет, только переписываюсь. Она себя очень плохо чувствует, и  постоянно пишет мне: «Пожалуйста, вернись домой».

«Я  слушаю мою любимую музыку. Когда я  возвращаюсь с  эвакуации, я  беру наушники и  всегда слушаю расслабляющую музыку»

«Германия  — это вассал США»

—  Планируете путешествовать по  России?

—  Да, обязательно. Это большая страна. Я  увижу так много. Но  это займёт много времени. Пока я  думаю о  текущей обстановке, я  не  могу сильно загадывать наперёд. Моя семья, жена и  сын, в  Симферополе. Не  знаю, как долго это продлится.

—  В  каких российских городах вы  были?

—  Оу, во  многих. Калининград, Новороссийск, Симферополь, Луганск.

—  Слышали про такой город Казань? Это город на  Волге.

—  Нет, про Казань я  пока не  слышал. Наверное, просто не  успел. Если будет возможность, то  я  обязательно его посещу.

—  Вы  говорите на  русском?

—  Говорю, но  чуть-чуть. Понимаю многие слова, но  говорить не  могу. Русский алфавит для меня очень сложный. Но  я  буду учить. Мне  же нужно говорить с  пациентом. Если он  что-то говорит, я  должен понимать  — не  могу  же я  просить его говорить на  английском. Чаще всего я  слышу «Болит». Спрашиваю «Где болит?» «Тут и  тут». С  коллегами я  могу говорить терминами. «Травма», «аппендицит»  — всё это латинские слова, которые помогают нам в  общении.

—  Попробовали местную кухню?

—  Шаурму обожаю. Борщ. Но  если съем слишком много, у  меня болит живот. Бабушка в  Симферополе нам много готовила. Пельмени тоже  ел. Когда замороженные, не  очень. Когда сам делаешь, хорошо.

—  Вы  планируете когда-нибудь возвращаться в  Германию?

—  Я  могу это сделать, но  не  буду. Германия  — это [уже] не  мой  дом. Мой дом здесь. Я  не  могу объяснить почему. Германия уже больше не  Германия. Такой страны больше  нет. Это вассал  США. Когда все  закончится и  командир даст мне разрешение покинуть зону боевых действий, тогда мы  отправимся в  Ростов-на-Дону. Я  уже смотрел фотографии, это хороший город. Мой сын присмотрел себе там университет. Более того, в  Германии меня ждет тюрьма за  то, что я  участвовал в  спецоперации на  стороне России, за  то, что я  помогал российским военным и  спасал  их. Сейчас у  меня есть проблема с  документами, у  меня закончилась виза. Сейчас я  попробую попасть в  Крым, к  жене, где буду думать, как решить эту проблему.

Станислав Шемелов Фото: Алексей Белкин

Последние новости

Специалисты Центра СПИД посетили Новошешминский район

Эксперты провели выездную работу в Альметьевске.

В городе зафиксировано 482 случая заболевания

Заболеваемость в регионе вызывает опасения у местных властей.

Опасные бактерии в роллах и суши Татарстана

Роспотребнадзор выявил нарушения в производстве популярных блюд.

Частотный преобразователь

Подбираем решения под ваши задачи с учётом особенностей оборудования и требований

Здесь вы можете узнать о лучших предложениях и выгодных условиях, чтобы купить квартиру в Горно-Алтайске

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Ваш email не публикуется. Обязательные поля отмечены *