Он под давлением местной закостенелой элиты - ЛДПР о Шарафиеве

Inkazan связался с пресс-секретарем члена президиума ЛДПР, председателя комитета Госдумы по физической культуре, спорту, туризму и делам молодежи Михаила Дегтярева , который прислал официальный ответ от депутата относительно ситуации с Шарафиевым.

«Понимаем Эдуарда Шарафиева, он находится под большим давлением местной закостенелой политической элиты. Горячный поступок молодого человека. Лучшей рекламы Казани и Татарстану, чем сделал Жириновский трудно себе представить. Наш лидер сказал, что вся Россия хочет жить как Казань. Что тут и кому не понравилось? С Эдуардом мы встретимся в конце октября, изучим его заявление. Партии 30 лет, ЛДПР это 3 губернатора, 40 депутатов Госдумы, 6 сенаторов и тысячи депутатов на местах. Откровенно говоря, татарстанский кейс с юношескими демаршами не находится в фокусе внимания сегодня второй партии в стране», – сказано в ответе.

В свою очередь сам Шарафиев заявил Inkazan, что сейчас не рассматривается вопрос о его переходе в другую политическую партию и что у него об этом «даже мысли не было».

«Сейчас у меня идет заочная полемика или дискуссия с высшим руководством партии. После моей пресс-конференции 13 числа, когда я высказал свою позицию по высказыванию Владимира Вольфовича ( Жириновского – Inkazan) некоторые члены высшего совета высказались в таком тоне, что я не совсем понимаю политику партии и со мной проведут беседу. В связи с этими высказываниями я принял решение приостановить членство в партии до тех пор, пока я не сверю свои позиции с лидерами партии. Пока у меня не появится понимания, что я услышан и понят», – заявил депутат Госсовета РТ.

По его словам, он хочет отстаивать свою позицию по принципиальным вопросам не только в республиканском парламенте, но и в самой партии. Кроме того, Шарафиев прокомментировал слова Дегтярева.

«Я вам скажу так: давление на меня оказывает вся эта ситуация. Я оказался между молотом и наковальней. С одной стороны, республика, избиратели, с другой стороны партия и ее лидер. Во всей этой истории есть моя личная позиция, четко сформулированная. Я не хотел бы, чтобы кто-либо о республике говорил плохо. Кто бы это не был», – сказал Шарафиев.