Раненный на СВО Айрат Мусин: «Вера в Бога очень сильно помогает»

Выпускник Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге Айрат Мусин рассказал «Татар-информу» о ранении на специальной военной операции, о семье и тоске по родному языку, которая особенно остро ощущается вдали от родных мест.

Айрат Мусин вырос в Зеленодольском районе Татарстана. Учился в военно-медицинской академии имени Кирова в Санкт-Петербурге, разведчик. 34-летний капитан стал участником специальной военной операции на Украине, получил серьезные ранения. 11 декабря в стенах родной академии Айрат сочетался браком со своей невестой Ольгой, по желанию жениха они провели никах – бракосочетание по мусульманскому обычаю. 

«С детства мечтал стать военным. У нас в роду были военные. Дедушка моей мамы с первого до последнего дня прошел Великую Отечественную войну. К сожалению, я не застал его в живых. 

К окончанию школы у меня уже было твердое решение идти учиться на военного. Родители не сильно одобряли это, поэтому в Суворовское училище в Казани я не пошел. Но узнал, что есть такое училище в Санкт-Петербурге. Мама, конечно, как и все мамы, плакала, переживала. Но я поехал в Петербург, в Военно-медицинскую академию. Там мне очень понравилось, решил остаться. Отучился пять лет», – рассказывает Айрат Мусин.

Так, с момента начала учебы в училище, в 17 лет начался его путь на военном поприще. Выпускника академии, уже успевшего получить звание лейтенанта, по распределению отправили на военную службу. Айрат служил в Приморье. Одиннадцать лет в должности офицера, дорос до капитана. Во время службы бывали и командировки – например, в Сирию.

«В Приморье я чувствовал себя как в Татарстане, потому что со мной служили очень много ребят-татар. Из одного Зеленодольска – пять человек! Мы крепко сдружились, в отпуск ездили вместе. Поэтому я не тосковал, все было хорошо. Хотя были трудности, желания служить не стало меньше. Считаю, что правильно сделал, выбрав военную сферу. Совсем не жалею. В жизни важно найти любимое занятие, профессию, с этой стороны я очень счастлив», – говорит Айрат.

Спутника жизни, как и дело своей жизни, нужно выбирать с умом и слушая свое сердце, уверен Айрат Мусин. Он счастлив, что судьба подарила ему возможность встретить такого человека. 

«С моей будущей женой Олей мы познакомились во время службы. Она русская. Но я ее сразу предупредил: “Хочу построить татарскую семью. Мои дети будут татарами, будут знать татарский язык”. Оля согласилась. Она поддержала меня. Тогда я попросил ее руки у ее родителей, и они тоже были не против», – вспоминает он.

Предложение Оле Айрат сделал на Новый год. Свадьбу хотели провести в июне, никах по татарским традициям и сделать банкет в одном из ресторанов Казани. Уже были разосланы приглашения, гости готовились поздравлять молодоженов… Но жизнь внесла в планы молодых свои коррективы, Айрату пришлось уехать на специальную военную операцию.

«Расстроился ли я? Да нет, чтобы меня расстроить, надо очень постараться, – улыбается Айрат. – После моего ранения мы с Олей еще больше сблизились, она каждый день приезжала ко мне. Я сказал – встану на ноги и женюсь. Так и получилось. 

Я с самого начала объяснил Оле, что никах необходимо провести, потому что мужчина отвечает за сохранение традиций, духовных ценностей своего народа. Никах – это часть этих традиций. Есть “татарские” семьи, где не знают ни языка, ни обычаев и традиций. Моя русская жена Оля с этой точки зрения может быть примером для других. Она окончила курсы татарского языка, понимает татарские слова, она меня ласково зовет по-татарски: “яратканым”, “ирем”. Моих родителей называем “әти-әнием”, а ее родители для наc любимые “папуля” и “мамуля”», – рассказывает мужчина о своей молодой семье.

Никах и официальную регистрацию брака Айрат и Оля провели там же – в Военно-медицинской академии. В планах молодоженов было к Новому году вернуться в Татарстан, там же расписаться, заодно отметить Новый год, однако оказалось, что Айрата выписывать из госпиталя еще рано. 

«Для нас было неважно, где пройдет никах, главное – мы создали семью. Конечно, в госпиталь мы не могли позвать родителей, родственников. Пришел мулла и прочитал нам никах. Нам очень помог Ренат абый Валиуллин, постоянный представитель Республики Татарстан в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Я очень им благодарен», – говорит Айрат Мусин.

После ранения Айрату еще сложно самостоятельно передвигаться, обслуживать себя, в этом ему помогает жена Оля. Она заботится, чтобы у мужа были чистая одежда и белье, угощает его вкусной домашней едой. Мама Айрата уже научила невестку готовить татарские блюда.

«Недавно приготовила кыстыбый, угостила не только меня, но и моих соседей по палате. Не у всех больных есть такая вот “Оля”, как у меня, которая готовит всякие вкусности, помогает, ухаживает. Моя жена делает это с искренним желанием. Когда есть Оля – хорошо, вот и все», – объясняет свои чувства Айрат.

По исламу, никах совершается между мужчиной и женщиной мусульманского вероисповедания. Айрат и Оля в этом вопросе пришли к взаимному согласию:

«Оля все восприняла с пониманием. Когда я объяснил требования к никаху, она мне задала вопрос: “А ты бы сменил религию?” Я сказал, что нет, никогда. “И я так же. Я детства воспитывалась в другой религии, пока переходить в другую мне тяжело. Вот так сразу перейти не могу. Но мне нравятся предписания религии ислам. Если ты сам будешь примером для меня, возможно, в будущем я стану мусульманкой”, – ответила она. Я объяснил, что мужчина перед Всевышним Аллахом отвечает за свою семью, что он обязан защищать свою жену, детей. Аллах все видит, знает, тебе не обмануть и не скрыться. Эти требования нашей религии Оле особенно понравились».

Айрат Мусин был среди тех, кто первым попал в зону проведения специальной военной операции на Украине. 

«Мы поехали одними из первых, потому что в первую очередь туда отправили наиболее подготовленных. Я там был больше месяца. В апреле подорвался на мине, был ранен. Уже восемь месяцев, как я получил ранение. Но я все равно считаюсь на военной службе», – рассказывает он.

На вопрос: «Как там дела, что происходит?» Айрат отвечает коротко: «По-военному». Если в других частях и были некоторые трудности с обеспечением бойцов, Айрат и его сослуживцы в этом плане со сложностями не встречались.

«Мы туда поехали подготовленные, все у нас с собой было. Куда мы едем, что там будет – мы все это знали. Мы там хорошо поработали. Им тоже досталось. 

Поспать тоже удавалось. У меня организм так привык – могу уснуть за минуту. Везде, в любом состоянии. От любого шума просыпаюсь, очень чуткий в этом плане. Даже дома просыпаюсь от малейшего шороха», – рассказывает он.

По словам Айрата, когда идешь в бой под обстрелом противника, то некоторый страх, безусловно, бывает. Но поддаваться этому чувству боец не должен:

– Страх, он есть, без него никак. Но у нас профессия такая – мы должны делать. И та сторона боится, и мы боимся. Но глаза боятся, руки делают. Я по-своему прошу у Бога, чтобы день был хорошим, благодарю его за то, что руки-ноги целые, жив и здоров, что родители живы-здоровы, читаю молитвы. Вера в Бога очень сильно помогает.

– Родители, наверное, очень переживали, когда вы отправились на специальную военную операцию…

– Я им даже не сказал, ни родителям, ни Оле. Когда уезжал в Сирию, тоже не стал говорить. Сказал просто, что поехали по работе. Какой смысл в том, что они здесь будут волноваться, переживать, нервничать? Скажу я им, что они сделают? Во всяком случае, ситуацию изменить не смогут. Вообще я родителям и в госпиталь приезжать не разрешаю, и о своем ранении я им не говорил. Собирался сказать только когда восстановлюсь. Когда решили сделать никах, родителям сообщили, они приезжали, теперь уже знают, что со мной. Здесь ведь и другие есть больные, у кого-то состояние хуже, и т.д.

– Кто вам помог после ранения?

– Ребята мне помогли. У меня были ранены ноги, сломаны кости. Кажется, и сознание терял, временами память пропадала. Эвакуировали в ближайший госпиталь. Там нормализовали мое состояние и привезли в Военно-медицинскую академию в Санкт-Петербурге. Я все еще прохожу лечебные процедуры, даже не думал, что так долго буду восстанавливаться. Хотел скорее вернуться к ребятам. Я и врачам говорю: «Не могли бы вы меня скорее поставить на ноги?» Теперь уже понимаю: здесь я буду еще долго. Кости сильно поломаны, поэтому и восстановление идет долго. Сейчас я могу садиться, с поддержкой могу ходить с «ходунками», могу стоять, но не долго. Ноги пока не держат.

– Есть такие же раненые, как вы?

– И раненых, и погибших много. И со стороны противника, и с нашей стороны. Среди моих знакомых тоже были погибшие, к сожалению.

– Откуда знаете, что с их стороны тоже есть потери?

– Мы работали на передней линии, в разведке. Поэтому это видно.

– После восстановления будете продолжать службу?

– Да, я хотел бы служить дальше. Если ноги окрепнут, то хочу обратно уехать туда – к ребятам, им надо помочь.

– Айрат, вы хорошо говорите на татарском языке. Откуда?

– В семье мы общаемся только на татарском. С родителями, с младшим братом говорим на родном языке. Мои родители, бабушки и дедушки родились и выросли в деревне. Я бы не сказал, что я в совершенстве владею татарским, бывает, и русские слова использую. Потому что с 17 лет я жил в Санкт-Петербурге. Конечно, татары встречаются, но это же не татароязычная среда, которая у нас есть в Татарстане. К счастью, и в службе у меня есть ребята-татары. Жену я тоже немного научил татарскому, хоть простыми словами, но стараемся общаться по-татарски, – говорит Айрат Мусин.

Он для себя определил, какой должна быть настоящая семья – где царит взаимопонимание, где много детей. Это когда вечером хочется скорее вернуться домой, потому что там тебя ждут любимые и любящие тебя люди, делится Айрат.

– Алла бирса, хотим много детей. И все они будут знать татарский. Это – ценности в татарской семье. Нас с самого детства учили верить во Всевышнего Аллаха, уважать и помогать родителям, оставить после себя продолжателей твоего рода, так воспитали. Для меня татарская семья – это многодетная, красивая, простая семья. Где дети общаются на татарском языке, исповедуют ислам. Даст Бог, моя семья будет такой. Если бы я был очень богатым, я бы на своей родной земле делал бы полезные для людей дела. Деньги – вода, никто еще не уносил деньги на тот свет. Ребята-татары, кто со мной служил, тоже так считают, – рассказывает он.

Айрат признается, что ценность своих корней, любовь к малой родине, родной земле особенно глубоко почувствовал, уехав из родного края. Он также понял, что он не один такой – эти чувства испытывают многие ребята из Татарстана. Недаром в интернете разлетаются видео, где солдаты исполняют татарские песни, и эти ролики набирают многотысячные просмотры.

«Наши ребята ставят татарские песни, иногда мы еще и подпеваем. Такие песни поднимают дух, придают нам бодрости. Когда служили в Приморье, в машине ставили татарские песни на всю громкость! На машину клеили надписи “Татарстан”. Когда рядом нет родных, близких, мы были поддержкой друг для друга. И до сих пор на связи, общаемся.

Я и родителям сказал, и жене – старость я хотел бы провести в своем родном крае. Если не в Зеленодольске, то вообще в Татарстане. Здесь похоронены мой дедушка, мои бабушки. Это для меня очень важно. А так я очень скучаю по родному краю. Когда далеко в Приморье слышал татарскую речь, у меня сразу поднималось настроение. Только когда узнал, что значит быть далеко от родных мест, я понял, как я скучаю по родной земле, по своему родному языку», – говорит Айрат Мусин. 

Автор: Зиля Мубаракшина, intertat.tatar ; перевод с татарского
Фотографии из семейного архива Мусиных