«Молодежь голосует ногами, покидая стены университетов»: Алексей Лопатин о профессорах до гробовой доски

Наибольшее число остепененных граждан в  России относится к  категории старше 70. Ни  один завкафедрой или директор института по  своей воле не  сдвинется с  насиженного места. А  пенсионная реформа задвинула профессуру «серебряного» возраста еще глубже в  бархатные кресла. О  том, почему важно давать дорогу молодым кадрам в  науке, в  своем блоге, написанном для «БИЗНЕС Online», рассуждает завкафедрой реактивных двигателей и  энергетических установок КНИТУ-КАИ Алексей Лопатин.

Алексей Лопатин:  «Средняя заработная плата в вузах стала подобием средней температуры по больнице» Фото: «БИЗНЕС Online»

На  развитие современной научно-образовательной среды влияет множество факторов: уровень финансирования фундаментальных и  прикладных исследований и  разработок, обновление материально-технической базы и  возрастной состав педагогов и  исследователей. Вот на  последнем в  списке, но  не  последнем по  значимости параметре, я  хочу остановиться подробнее.

Наиболее многочисленная возрастная группа остепененных граждан в  нашей стране, включая Москву и  Санкт-Петербург, относится к  категории  70+. Это наводит на  грустные ассоциации. Ведь наука, как и  любая сфера человеческой деятельности, развивается молодыми людьми. Большая часть Нобелевских премий была дана ученым за  открытия, которые они сделали в  возрасте до  40  лет! И  если для развития науки и  технологий мозги должны быть зрелые, то  руки точно  — молодые.

Но, увы, роста числа молодых исследователей и  преподавателей в  РФ  мы  не  наблюдаем.  Среди условной «молодежи» наиболее широкой является возрастная группа 35-39  лет. И  это те, кто пришел в  научно-образовательную сферу более 15 лет назад. Более «молодые» категории остепененных не  могут похвастаться многочисленностью.

Почему падает  популярность  академической стези у  молодежи? Причин несколько, и  они носят комплексный характер. Можно выделить два доминирующих фактора: материальный и  карьерный.

Материальный фактор. В  мае 2012 года появились знаменитые «майские» указы президента страны. В  них было определено, что заработная плата сотрудников из  числа профессорско-преподавательского состава университетов должна достичь 200% от  средней по  региону. И  этот показатель до  сих пор необходимо неукоснительно выполнять всем руководителям вузов на  территории  РФ. Образовательное сообщество ликовало  — наконец-то, резко вырастет заработная плата. Она действительно выросла. Только не  резко, и  не  так, как ожидали. Оказалось, что документ можно трактовать по-разному, и  наиболее подходящая трактовка оказалась наименее выгодной для преподавателей: сотрудникам стали считать не  зарплатную часть по  основной преподавательской, деятельности, а  абсолютно все выплаты, в  том числе всевозможные совмещения внутри университета. Это привело к  тому, что средняя заработная плата в  вузах стала подобием средней температуры по  больнице. От  нее сложно отталкиваться при анализе и  расчетах, так как она не  отражает оплату за  основной преподавательский труд.

Ситуация понятная: денег на  всех не  хватает, а  выполнять указ нужно. Но  молодые сотрудники, инженеры и  аспиранты, это видят и  понимают: даже если в  отчете цифры станут лучше, у  них в  кармане денег особо не  прибавится. Ребята уже в  начале профессиональной деятельности сталкиваются с  несправедливым подходом. Вот и  думает молодежь: «Зачем тратить жизнь на  то, что в  итоге может обернуться не  благосостоянием семьи, а  красивыми числами в  отчетах?» Многие голосуют ногами, навсегда покидая стены университетов.

В  случае нехватки средств для подтягивания средней зарплаты до  200%  норматива, министерство науки и  высшего образования РФ  в  четвертом квартале, как правило, ближе к  декабрю, направляет в  университеты экстренные финансовые вливания. Деньги идут на  премии, а  распределяются они не  вполне справедливо. А  молодому преподавателю, чтобы планировать хотя  бы на  пару лет вперед (выплата  кредитов, ипотека, рождение детей), важно понимать, какую сумму он  будет получать.

Люди работают не  до  пенсии, а  пока физически в  состоянии работать Фото: © Сергей Березин, РИА «Новости»

Карьерный фактор . В  академической среде наблюдается практически пожизненная занятость. Люди работают не  до  пенсии, а  пока физически в  состоянии работать. Неужели наши ученые и  педагоги так преданы своей стезе, что готовы пожертвовать законным отдыхом и  общением с  благодарными внуками? Дело не  в  преданности призванию, на  пенсию бывшие преподаватели элементарно не  могут себя прокормить. Конечно, преподаватели, которые не  мыслят себя в  отрыве от  родного университета, но  таких меньшинство.

В  зарубежных университетах единого подхода к  возрасту преподавателей  нет. Общепринятым является выход на  пенсию по  достижению предельного возраста. Например, в  Швейцарии профессор обязан выйти на  пенсию в  65  лет. Это гарантирует омоложение и  обновление профессорско-преподавательского и  руководящего состава. Профессор может продолжать заниматься наукой, но  должен это делать без оплаты. Ему оставляют место в  преподавательском офисе и  доступ к  библиотеке. Аналогичная ситуация в  других европейских странах. Реализовать такой подход могут государства с  высоким уровнем пенсионного обеспечения. Во  многих странах успешно внедрены государственные программы частичной занятости для людей «серебряного возраста». Это позволяет обеспечить работой  тех пенсионеров, которые еще ощущают в  себе силы.

Старшее поколение традиционно критикует молодежь за  отсутствие инициативы и  нежелание упорно трудиться, большинство ребят из  поколений X, Y  и  Z  мечтают об  успешной карьере. Но  в  обществе с  бесконечной трудовой занятостью очень сложно реализовать «социальные лифты». Конечно, умственная деятельность не  ограничивается возрастом. Ученый вполне может быть профессором, научным руководителем или консультантом, открывая при этом путь наверх для талантливых и  активных молодых ребят. Но  в  нашей академической культуре такой подход совершенно непопулярен. Поколение за  поколением происходит монотонный, но  перманентный рост среднего возраста всех категорий ученых и  преподавателей.

Пенсионная реформа способствовала еще большему закреплению на  профессиональных позициях специалистов пенсионного и  постпенсионного возраста. Развивается высокотехнологичная медицина, люди живут дольше (по  официальной статистике) и  совершенно логично, что пенсионный возраст тоже должен расти. Но  пока «взрослеют» все руководящие позиции, молодежь остается за  бортом карьерного роста.

Поэтому буксует система  высшего образования. Неравнодушная молодежь с  исследовательским  бэкграундом  и  управленческими  способностями не  будет ждать годы, пока появится возможность реализовать себя на  руководящем поприще. Она найдет иные ниши для самореализации. Для одних отраслей это неплохо, а  образование и  наука в  чистом виде теряют свой потенциал.

Сколько успешных технологических предпринимателей, выходцев из  нашей страны, являются выпускниками именитых российских инженерно-технических университетов с  учеными степенями в  области технических и  физико-математических наук. Многие из  них покинули стены alma mater не  сразу. И  этот процесс не  был характерен исключительно для «лихих» 90-х, он  шел и  в  нулевые, и  в  десятые. Идет он  и  сейчас. Хотя в  истории нашей страны были времена, когда университеты и  научные организации считались символами независимого карьерного роста. Тогда социальные лифты в  вузах хорошо работали, а  наука и  образование расцветали. Но  как только в  естественный научный отбор кто-то вмешивается, система сходит со  своего пути и  начинает работать вхолостую, дублируя не  лучшие практики.

Сейчас очень сложно представить заведующего кафедрой или директора института, который по  своей воле покинет должность, и  будет работать профессором или доцентом. Даже разговоры об  этом воспринимаются как оскорбление. Такой поступок, совершенный по  собственной инициативе, не  находит понимания,  и  воспринимается академической общественностью как «профессиональное самоубийство». Кто  же откажется от  финансовых  благ, которые соответствуют занимаемой должности. В  советское время было иначе. Главным человеком в  институте и  университете был профессор, а  его зарплата составляла порядка 500 рублей.

Для сравнения средняя зарплата инженера была в  диапазоне 120-140 рублей.  Материальное вознаграждение за  выполнение работы на  всех административных должностях, включая заведующего кафедрой, декана, проректора и  даже ректора поощрялось процентной надбавкой от  заработной платы профессора. Профессор  был главным человеком  в  университете, эта должность была пределом мечтаний для большинства молодых ученых, а  не  административная работа. Чтобы стать профессором, нужно было выдержать серьезную конкуренцию, как в  научном (подготовка двух диссертаций, защита аспирантов), так и  в  педагогическом плане (разработка новых курсов). О  таком распространенном сейчас явлении, как «фабрики диссертаций», разумеется, речи вовсе не  шло.

Никто уже не  помнит ректора университета Виктории в  Манчестере в  начале ХХ  века. Зато весь мир знает молодого заведующего лабораторией  Эрнста Резерфорда, ставшего лауреатом Нобелевской премии по  химии в  37  летФото: By Unknown, published in 1939 in Rutherford : being the life and letters of the Rt. Hon. Lord Rutherford, O. M - wellcomeimages.org , CC BY 4.0,  commons.wikimedia.org

В  ведущих европейских научно-образовательных центрах самая популярная и  желаемая должность  — это заведующий научной лабораторией. На  этой позиции зарубежный ученый может заниматься фундаментальными и  прикладными исследованиями, получая  хорошее финансирование от  государственных и  частных фондов. Профессор может набирать в  свою научную группу аспирантов, руками которых и  делается вся основная работа, но  помнит, что в  65-67 лет он  обязан уйти, и  готовит себе замену. Образуется четкая причинно-следственная связь: если ты  занимаешься востребованными и  конкурентными исследованиями, у  тебя есть финансирование, значит, ты  можешь взять аспирантов и  инженеров, следовательно, у  тебя будут и  дальше развиваться передовые исследования и  разработки. В  этой системе никто и  не  думает заниматься симулированием и  имитацией научных результатов.

Все административные должности выборные, и  не  пользуются популярностью у  профессоров. Они обязывают их  отвлекаться от  исследовательской и  педагогической работы, которая очень неплохо оплачивается, и  позволяет работать в  свое удовольствие, получая почет и  признание. Для профессора не  обязательно занимать административные посты в  университетской иерархии.

Никто уже не  помнит ректора университета Виктории в  Манчестере в  начале ХХ  века. Зато весь мир знает молодого заведующего лабораторией Эрнста Резерфорда , ставшего лауреатом Нобелевской премии по  химии в  37  лет. Описанная выше структура работает во  всех передовых университетах и  по-иному просто не  может быть, независимо от  страны, культуры и  образа мышления.