«Цыпленок табака» 30 лет назад: «Вы колхозники! Замызганные трешки подсовываете»

Бывший ведущий Владимир Кольцов о бунте Леонида Ярмольника в Челнах. Часть 4-я

«Деньги должны быть новыми. В  банковской упаковке. И  в  крупных купюрах. А  вы  что мне принесли? Вы  же не  умеете работать. Вы не  уважаете артистов. Один мой звонок  — и  вас закроют»,  — вспоминает свою встречу с  актером композитор и  публицист Владимир Кольцов, который организовывал в  Челнах гастроли звезд с  1987 по  1992 год. «БИЗНЕС Online» публикует очередную главу готовящейся к  изданию книги «Записки провинциального импресарио» (орфография и пунктуация первоисточника сохранены).

Леонид Ярмольник:  «Деньги должны быть новыми. В  банковской упаковке. И  в  крупных купюрах. А  вы  что мне принесли? Вы  же не  умеете работать. Вы  не  уважаете артистов. Один мой звонок  — и  вас закроют» Фото: © Шахвердиев, РИА «Новости»

Раньше всей концертно-гастрольной работой в  стране заправляли филармонии. Платили они артистам весьма скромные гонорары. Но  работали с  ними четко, деловито и, как правило, без лишних эмоций и  восторгов. Но  вот в  1988 году был принят «Закон о  кооперации». В  эту сферу пришли мы, кооператоры.

Желание прикоснуться к  артистической элите, стать своими для них было для нас доминирующим. Оно у  нас было даже сильнее жажды наживы. А  зарабатывать деньги в  первые годы кооперации можно было хоть на  чем: открывай шашлычную, платный туалет, видеосалон, автосервис и  т.  д.  Но  работу с  артистами, мы  считали более престижной и  более приятной.

Город наш на  тот момент не  был особо избалован гастролями артистов. После окончания строительства КАМАЗа в  1976 году  культурные десанты московских звезд на  стройку века закончились.

Работали мы  азартно и  как дети радовались каждому полученному согласию артистов приехать к  нам. Платили гонорары в  десятки раз выше филармонических, а  приемный сервис старались сделать превосходящим все ожидания гастролеров.

Естественно, нам хотелось, чтобы артисты оценили наши искренние усилия обрадовать их  и  были нам за  это благодарны.  Но, к  сожалению, не  всегда мы  это получали.

Леонид Ярмольник ехал к  нам не  один. Вместе с  ним была пара артистов оригинального жанра с  дрессированным питоном. Они должны были двумя  — тремя своими номерами «разбавлять» разговорные блоки Ярмольника.

Чтобы встретить их  в  аэропорту и  доставить в  гостиницу с  комфортом я  решил заказать один большой автомобиль. Это была «Чайка»  — машина правительственного уровня того времени.

Один такой автомобиль был в  дирекции КАМАЗа, другой  — приписан к  ЗАГСу. И  я  не  упускал возможности воспользоваться ими.

Артист и  его партнеры нашей встречей были приятно удивлены.  Гостиница «КАМАЗ» им  тоже понравилась.

Гастролеры в  те  времена приезжали с  запасом времени, а  не  вплотную к  концерту, как сейчас. Они любили отдохнуть после дороги. Наша задача была организовать их  отдых. И  желательно чем-то их  удивить.

Проблему досуга артистов я  решал довольно просто. Десяток пригласительных билетов творил чудеса. В  нашем распоряжении всегда был с  21:00 до  9:00 единственный городе бассейн с  его саунами и  банями. В  этот период мы  были в  бассейне одни. Это приводило артистов в  восторг. В  Москве у  них такого не  было.

А  у  моего зама Володи Вишнякова всегда под рукой была команда фанатов готовая бесплатно возить артиста куда угодно, кормить, поить его и  всячески развлекать.

Концерта в  день приезда у  Ярмольника не  было. Вечером мы  приготовили ему сюрприз. Предложили встречу с  активистами политклуба имени Бухарина. В  клуб этот входила самая думающая и  креативная часть городской молодежи.

Встреча проходила в  закрытом учреждении, куда простому смертному попасть было практически невозможно. Этим местом был Интерклуб. Фактически это был дом культуры иностранных специалистов, работавших на  заводах КАМАЗа. Там были концертный зал, бар, бильярд.

Встреча прошла блестяще. Политклубовцы были в  восторге от  Ярмольника, а  он  в  восторге от  них.

Леонид прекрасно, ярко, остро и  интересно говорил о  политике.

Публика легко уговорила артиста показать под занавес несколько своих концертных номеров. В  их  числе была знаменитая пантомима «Цыпленок табака»  — визитная карточка артиста.

Все шло как нельзя лучше. Мы  были в  восторге. Второй день артиста нам, казалось, сулил одни лишь радости. Но, к  сожалению, это только казалось…

«Проблему досуга артистов я  решал довольно просто. В  нашем распоряжении всегда был с  21:00 до  9:00 единственный в городе бассейн с  его саунами и  банями. В  этот период мы  были в  бассейне одни. Это приводило артистов в  восторг»

После завтрака к  гостинице подъехали фанаты-развлекатели и  повезли Леонида Исаковича Ярмольника на  пикник. Место выбрали правильное  — «Золотая горка». Лес, озеро, заливные луга.

По  дороге к  месту отдыха заехали в  ресторан гостиницы «Татарстан». Там лучшим поварам заранее было дано задание  — приготовить продуктовый набор для знаменитого артиста и  его компании. Как только машина подъехала к  ресторану, из  его дверей высыпала толпа любопытных поваров и  официантов посмотреть на  артиста. Когда еще в  нашей глуши увидишь живого Ярмольника?

Леонид Исаакович видимо ощущал себя гладиатором  — победителем. Он  покровительственно махал рукой и  качал головой.

Пикник прошел сытно и  весело.

К  двум часам дня артист был доставлен в  гостиницу. В  этот день ему предстояло дать в  ДК  «Энергетик» два концерта в  17:00 и  в  19:00.

В  начале третьего в  моем кабинете в  ДК  «Энергетик» раздался телефонный звонок. Звонил из  гостиницы Ярмольник.

—  Владимир, у  меня закралось подозрение в  том, что вы  — несерьезная фирма. А  может даже и  мошенническая,  — начал артист.

—  А, что так? —  бодро спросил я, не  предполагая всей серьезности ситуации.

—  Вот, посудите. Вчера вы  встретили меня на  роскошной «Чайке»,  а  сегодня на  пикник повезли в  каких-то сраных «Жигулях». Исходя из  этого, я  меняю условия нашего договора: расчет со  мной я  требую производить не  после каждого концерта, а  до  начала первого концерта. У  вас в  запасе два с  половиной часа. Только после того, как вы  мне привезете в  гостиницу мой гонорар за  все три концерта, я  начну собираться на  выступление. Все. Время пошло.

Он  положил трубку. По  его тону я  понял, что уговоры здесь бесполезны. Позвонил в  Елабугу, где на  следующий день планировался концерт. Побежал в  кассу дворца «Энергетик».

Если в  Челнах мне удалось быстро взять из  выручки гонорар, то  в  Елабуге билеты еще не  все были проданы. Там публика привыкла брать их  в  день концерта. Пришлось нашим компаньонам занимать недостающую сумму и  срочно выезжать в  Челны.

И  вот мы  с  елабужским компаньоном Рамилем Хановым стоим у  дверей гостиничного номера взбунтовавшегося артиста. На  стук в  дверь никто не  отвечал. Мы  надавили на  дверь и  робко вошли в  номер. На  наше приветствие артист не  отвечал. Он  лежал на  кровати в  одежде и  в  обуви и  безучастно смотрел в  потолок.

—  Мы  принесли деньги,  — осмелев, сказал я  с  видом победителя.

Ярмольник после этих слов оживился, резво соскочил с  кровати и  подойдя к  нам спросил:

—  Где они?

Рамиль торжественно положил на  стол среднего размера чемоданчик и  красивым жестом поднял его крышку.

Чемодан был до  краев полон денег.

Артист бесстрастно посмотрел на  деньги, потом на  нас, затем снова на  деньги.

—  И  вы  считаете, что популярному артисту, которого знает вся страна, можно вручать такой мусор?

Мы  с  Рамилем недоуменно переглянулись. О  чем это он?

—  Вы  что, в  церкви на  паперти их  собирали? Вы  что, не  понимаете с  кем имеете дело? —  прокричал он, и  резким движением швырнул чемодан на  пол.

Чемодан с  грохотом упал. Почти все деньги разлетелись по  комнате. Мы  с  Рамилем стали ползать по  полу и  собирать купюры в  пачки по  номиналу.

А  Ярмольник в  это время, нервно шагая из  угла в  угол, продолжал свой гневный монолог.

—  Деньги должны быть новыми. В  банковской упаковке. И  в  крупных купюрах. А  вы  что мне принесли? —  не  унимался артист.

—  Да  я  же вас как мух прихлопну. Вы  же не  умеете работать.  Вы  не  уважаете артистов. Один мой звонок  — и  вас закроют.

Надо было видеть лицо Рамиля в  этот момент. Он  первый раз работал с  артистом такого калибра. И  первый раз его видел так близко. У  Рамиля на  моих глазах произошло крушение очередного мифа. Как известно, мужчины тяжело переносят развенчание мифов, с  которыми жили многие годы.

А  артист продолжал буйствовать:

—  Вы  знаете, как со  мной во  Владике работали? Встречали на  трех машинах. В  первой еду я, а  справа и  слева от  меня сидят две самые красивые девушки Владивостока… Во  второй машине едет моя шляпа, а  в  третьей  — мой чемодан. Вот так надо обслуживать артистов… А  вы  — колхозники. Ничего не  умеете. Замызганные трешки мне тут подсовываете…

Это  — лишь краткий пересказ монолога Ярмольника. В  действительности все продолжалось минут двадцать.

«Вы  знаете, как со  мной во  Владике работали? Встречали на  трех машинах. В  первой еду я, рядом сидят две самые красивые девушки Владивостока… Во  второй машине едет моя шляпа, а  в  третьей  — мой чемодан» Фото: © Галина Кмит, РИА «Новости»

Выскочив с  чемоданом денег из  номера, я  быстро позвонил директору филиала Татгосфилармонии Рафаэлю Гарафиевичу Шафигуллину.

Это был колоритнейший типаж. Десять лет тому назад он  еще работал простым официантом в  гостиничном ресторане «Кама».

Но  быстро сделал карьеру, занял серьезную должность и  крепко на  ней сидел. Это был харизматичный, брутальный, красивый мужчина, очень уважаемый в  городе. Он  умел разговаривать с  любой категорией людей. С  кем-то мягко, интеллигентно. А  с  кем-то  — жестко, с  крепким словцом.

Его подход к  работе с  артистами был полной противоположностью нашему. Нас  же он  постоянно критиковал.

—  Артистам, которых вы  возите, я  раньше платил по  государственным тарифам. Это были небольшие деньги. Но  они были очень довольны. Готовы были руки мне целовать. А  вы  сейчас платите им  такие огромные деньги, да  еще выплясываете перед ними: бани, бассейны, пикники, шашлыки, девочки. Любой их  каприз исполняете. Зачем вы  их  балуете? Они  же вам на  голову скоро сядут. Пусть за  свои гонорары сами себя развлекают.

Но  мы  все равно продолжали работать в  своем стиле. И  вот, похоже, что прогноз Рафаэля сбылся. Артист конкретно сел нам на  голову.

Моей просьбе обуздать зарвавшегося гастролера Рафаэль очень обрадовался.

—  Давайте ваш чемодан и  идите в  машину. Через пять минут ваш цыпленок выскочит, как ошпаренный  — с  веселым сарказмом, потирая руки, сказал Рафаэль. Он  резким ударом пнул дверь в  номер Ярмольника и  решительно туда вошел.

Только мы  сели в  машину, как в  дверях гостиницы показался наш артист. Рафаэль довел его до  машины и  жестко сказал Ярмольнику:

—  И  давай мне без фокусов! Понял?

Леонид Исаакович подобострастно кивнул  ему. Он  выглядел каким-то напуганным…

Я  отошел с  Рафаэлем в  сторону и  поблагодарил  его. На  мое приглашение на  концерт он  ответил отказом:

—  Извини, но  мне этих пяти минут было достаточно.

Через неделю после отъезда Ярмольника я  специально пришел в  офис филармонии к  Рафаэлю, чтобы узнать, какими такими волшебными словами он  образумил тогда артиста. Но  он  отказался раскрывать свой секрет. Единственное что я  узнал, так это то, что Ярмольник обалдел от  его напора и  не  проронил ни  слова.

«Мы  подъезжаем к  концертной площадке, к  дворцу культуры «Энергетик». Прошло уже полчаса с  назначенного времени начала концерта. Народ в  зал не  пускали. Он  толпился в  фойе и  неодобрительно гудел» Фото: «БИЗНЕС Online»

И  вот, мы  подъезжаем к  концертной площадке, к  Дворцу культуры «Энергетик». Прошло уже полчаса с  назначенного времени начала концерта. Народ в  зал не  пускали. Он  толпился в  фойе и  неодобрительно гудел. Еще десять минут понадобилось на  запуск зрителя и  на  подготовку артиста.

И  вот на  сцену выходит широко улыбающийся Ярмольник.

—  Добрый вечер, дорогие челнинцы! Я  не  буду перед вами извиняться за  задержку нашего концерта. Все претензии, пожалуйста, предъявляйте вашим челнинским организаторам моего выступления. Они совершенно не  умеют работать.

—  Вот те  на! Ты  же обещал Рафаэлю, что будешь без всяких фокусов… Видать слабо он  тебя пуганул,  — сказал я  про себя.

Но  отработал этот концерт Ярмольник великолепно.

Я  посмотрел все его выступление, сидя в  зале. И  здесь сделал для себя одно важное открытие. Оно касается психологии зрителя.  Опишу то, что я  видел, и  сделаю из  этого выводы.

Рядом со  мной сидел прилично одетый, грузный мужчина средних  лет. Мне было интересно наблюдать за  его реакцией на  выступление артиста. Он  очень живо и  эмоционально реагировал на  юмор Ярмольника. Его громкий переливистый смех заводил зал и  еще больше усиливал восприятие артиста.

Но  вот концерт закончился. Все потянулись к  выходу. Рядом со  мной шел этот смешливый толстячок. Лицо его выражало полное удовольствие, а  с  лица он  вытирал, вызванные смехом, слезы.

Но  вот в  фойе к  нему подлетает другой мужчина, его знакомый, как я  понял, пришедший на  второй концерт Ярмольника.

«Привет, Николай! Как концерт? Я  на  7 часов сейчас иду с  женой»,  — весело спросил толстяка друг.

Толстяк, еще недавно вытиравший слезы от  смеха, вдруг сменил выражение лица и  изрек: «Ты  знаешь, полная ерунда. Не  стоит это тех денег, что дерут с  нас эти кооператоры  — козлы».

Что  это? Классовая ненависть перебила эстетический оргазм?  Или лживость натуры этого человека, а  может и  всех зрителей?  Или какое  — то  загадочное явление психики? А  может (извините за  умное слово) дуализм личности? Психологам и  социологам стоило  бы в  этом разобраться.

Продолжение следует.

Читайте также: