Булгары в чужом «образе мира»: письменные источники по истории Волжской Булгарии

Изучение древней и средневековой истории народов Волго-Уральского региона много лет было одним из приоритетных направлений отечественной науки. Доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории им. Марджани Искандер Измайлов выпустил книгу «Средневековые булгары: становление этнополитической общности в VIII — первой трети XIII века», посвященную этногенезу булгар, становлению их как этнополитической общности. В своем труде он выдвигает новую теорию изучения этнополитических и этносоциальных обществ, основанную на комплексном подходе, с применением сложной процедуры синтеза археологических, этнологических и нарративных источников. Ученый попытался охватить целостным взглядом появление, развитие и трансформацию средневекового булгарского этноса.

1. Булгария в картине мира средневековой ойкумены. Каждая цивилизация как социально-культурная (этноконфессиональная) общность характеризуется своим особым способом восприятия мира. «Картина мира» средневековых цивилизаций включала целый комплекс представлений о течении мировой истории, строении и структуре макрокосма и микрокосма и месте данного конкретного общества, а через него и каждого его представителя внутри этого миропорядка. Мифологические, историко-генеалогические и географические традиции каждой цивилизации представляли собой не случайный набор взглядов, но были сложной, органично развивающейся системой космологических и географических понятий. Ее структура была мало похожа на комплекс современных научных взглядов на историю и географию народов, но они реально определяли взгляды людей того времени (как летописцев, так и просто грамотных людей) на локализацию своего и окружающих обществ во времени и пространстве.

Историография по проблемам истории Волжской Булгарии при анализе восточных (исламских) и западных (христианских) источников уделяла значительное внимание социально-экономическим и этническим проблемам, размещении народов Поволжья по арабо-персидским историко-географическим описаниям на реальной географической карте и другим сюжетам. Большинство историков, использовавших эти сведения, придерживались традиций так называемой «исторической школы», по представлениям которой все сведения непременно отражали некую историческую реальность. Часто ее истинность зависела от смелости сопоставлений и эрудиции автора и основывалась не на понимании того смыслового языка, на котором говорил средневековый книжник, а на буквальном следовании событийной и смысловой канве источника.

Ущербность этого подхода была довольно давно признана мировой наукой, по крайней мере, со второй четверти XX в. — со времени внедрения неокантианской школы в качестве наиболее влиятельного философского направления. Суть этого подхода в том, что аристотелевские категории, считавшиеся объективными характеристиками вещей, И. Кант назвал условиями и категориями восприятия, то есть перенес их в сознание человека. Время, пространство, количество, качество и т.п. оказались теми приборами, с помощью которых человеческое сознание воспринимает мир. Неокантианцы применили эти категории к историческому восприятию, считая, что те категории и условия познания, с помощью которых мы воспринимаем и познаем действительность, меняются от эпохи к эпохе и от культуры к культуре.

Применение идей кантианства к гуманитарныи наукам позволило сделать огромные успехи. Под прямым влиянием неокантианства были представители школы «Анналов» и исторической антропологии, а в СССР это влияние показывают труды А.Я. Гуревича и участников тартусско-московской семиотической школы (Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский и др.). Последователи этого направления полагали, что преодолеть разрыв в понимании плана выражения и плана содержания источника можно лишь выявлением контекста исторически обусловленного «языка» источника, «картины мира» средневекового автора, в которой важное значение имели механизмы идентификации себя и ближних и дальних народов.

Углубляя этот поход к источникам, необходимо выяснить то своеобразие «фильтров сознания» («картина мира», личный опыт, жанр памятника словесности и т.д.), пройдя через которые, некий континуум сведений оказался зафиксированным в источнике. Иными словами, главным в таком подходе к тексту является попытка завязать диалог с источником, вести его на одном «языке», пытаясь найти закономерности перекодировки в нем исторических сведений. Исследования Е.А. Мельниковой, Т.М. Калининой, И.Г. Коноваловой, Х. Геккеньяна, И. Зимони, Е.С. Галкиной и др. показали более сложный характер формирования сведений историко-географической литературы и основные методы их анализа.

«Фильтрами» в данном случае выступает «картина мира» автора, его личный опыт, информативность использованных географических сводов и жанр памятника словесности. Особенно это важно для выяснения космологии и географии мира и, главное, ориентация в них Булгарии.

Анализ различных космологических описаний средневекового мира (взгляд «извне», т.е. других народов) показывает, что булгары были уже с середины X в. достаточно известным и признаваемым цивилизованным народом, включенным в космологическую модель мира как в исламской, так и в иудейской, и в православной традициях. Одновременно булгарские книжники создали свою модель космографии, определив свое место в традиционной исламской коранической «модели мира» (взгляд «изнутри»). Характерно, что практически все эти системы локализации булгар и, соответственно, адаптации сведений о них в цивилизационной ойкумене средневековья были довольно сходны. Как правило, их происхождение связывали с потомками сыновей Йафета. Резко отличалась от других лишь православная модель (русская, восходящая, видимо, к византийской традиции). Согласно ей неправославные, а особенно нехристианские и неоседлые народы, занимали периферию культурного мира и возводились к низшим, малопочтенным и «ущербным» ответвлениям потомков Ноя. Так, булгары отнесены к потомкам Амона или Лота и Агари и их «нечестивого» сына Измаила.

Тем самым булгары становились признанным и принятым в цивилизованную ойкумену народом, имевшим определенное место в средневековой иерархии народов. Культурная адаптация булгар способствовала утверждению их исламской идентификации, подчеркивала их принадлежность к мусульманской цивилизации. Подобная модель самоидентификации «изнутри» находила подтверждение, как установлено, и «извне» со стороны восточной космологической мысли.

Наряду с библейской (мифологической) космографией существовала географическая традиция, которая в эпоху средних веков как описательно-прикладная часть входила в понятие космографии как описания мира. Исследователи средневековых географических представлений неоднократно подчеркивали, что как в Западной Европе, так и на Востоке основным стержнем географических сведений являлась универсальная модель космографии (карты и описания) Клавдия Птолемея. По мере расширения и углубления знаний о странах мира эта традиция заполнялась новыми сведениями, которые, в свою очередь, становились каноническими, расширялись, редактировались и дополнялись.

2. Арабо-персидские источники. В восточной историко-географической литературе первые сведения о булгарах появляются во второй половине IX в., а в начале X в. формируется традиция, которая развивалась до середины XIII в., хотя отдельные сочинения, использовавшие ее нарративы, создавались вплоть до позднего средневековья, явственно демонстрируя кризис географии как науки в мусульманском мире.

В мусульманской географии наиболее ранним сводом, где упоминаются болгары, является «Книга картины земли» ал-Хваризми, относящаяся к первой половине IX в. Географическая и научная номенклатура в нем воспроизводит, с некоторыми дополнениями и изменениями, текст «Географии» Птолемея. Среди локусов, отсутствовавших у Птолемея, но указанных ал-Хваризми относится «страна Сарматийа, а она — земля бурджан». Указание, что болгары (бурджан/бургар/болгар) находятся в стране Сарматия, — свидетельство локализации нового для географов народа внутри известного исторического пространства и в связи с этой традиционной номенклатурой народов. Сведения о народе «бурджан» в данном контексте, очевидно, следует отнести к Дунайской Болгарии, хотя сведения эти настолько неопределенные, что могут быть и обобщающим указанием на то, что в бывшей стране Сарматии ныне живут болгары, поскольку знания о других народах Восточной Европы (исключая алан и хазар) у ал-Хваризми отсутствуют. В этом смысле соотнесение вновь полученных сведений с традицией, особенно с мифической — было не столько формой и способом подачи этих сведений, сколько целью географических описаний. Все остальные восточные географические описания IX—X вв. без особых дополнений сохраняют сведения и географическую номенклатуру ал-Хваризми.

Эта же принципиальная схема сохраняется и в труде Ибн Хордадбеха «Книга путей и государств». Оригинальной интерполяцией в эту схему является описание северных земель близ «Моря Мраков». Однако ни в этой работе, ни в ряде других историко-географических сочинений сведений о булгарах и Булгарии нет.

Постепенно в Арабском халифате сформировалась своя географическая школа. Основателем ее считается выходец из Хорасана Абу Зейд Ахмед Ибн Сахл ал-Балхи (850—934). Считается, что он был кабинетным ученым, хорошо знакомым с трудами предшественников и современников. Успеху его способствовало знакомство и переписка с жившим в Бухаре известным ученым и визирем государства Саманидов ал-Джайхани, автором географического труда «Книга путей и государств», который не дошел до наших дней. Итогом его трудов стало написанное в 920 г. сочинение, известное под несколькими названиями: «Картины климатов» («Сувар ал-аклим»), «Разделение стран» («Таквим ал-булдан»), состоявшее из собрания карт с краткими пояснениями. Труд этот до нас не дошел, но стал основой для развития классической географической школы.

Первым подробным и самым оригинальным сочинением о булгарах является знаменитая «Записка» («Рисале») Ахмеда Ибн Фадлана, который в 921—922 г. в составе посольства багдадского халифа, в котором он был секретарем, побывал на берегах Волги, совершив длительное путешествие от Багдада до Булгарии через Бухару и Ургенч. После возвращения он оставил отчет, который получил определенную популярность среди любителей географии и просто диковинок. В ней Ибн Фадлан не просто описал довольно подробно, местами практически поденно, свое путешествие и увиденные страны и народы, но и дал полные, почти этнографические описания обычаев, обрядов, верований и быта различных народов и их взаимоотношений (связи огузов с булгарами, булгаро-хазарские отношения и т.д.), особенно булгар и живших близ ставки правителя булгар русов. Сокращенный вариант «Записки» включил в свой труд автор начала XIII в. Йакут ар-Руми, извлечения из которого неоднократно публиковались в России. В 1922 г. востоковед Заки Валиди (Тоган) обнаружил в Мешхеде (Иран) более полный текст «Записки», который был им изучен и опубликован. В 1937 г. фотокопия рукописи была передана шахом Ирана в дар Академии наук СССР. На ее основе ее был сделан перевод на русский язык А.П. Ковалевским, позднее исправленный и дополненный.

Очевидно, несколько ранее или примерно во время обмена булгарами посольствами с Багдадским халифатом появляется труд, который сыграл важную роль в консолидации и развитии сведений о Восточной Европе и Центральной Азии — так называемая «Анонимная записка о Восточной Европе», которую обильно цитируют различные авторы — Ибн Русте, Гардизи, ал-Марвази, ал-Бекри, анонимный автор «Худу ал-‘алам» и др. Установлено, что этот цикл известий о Восточной Европе — старейший из сохранившихся в арабской географии и, видимо, восходит к полной редакции труда ал-Джайхани, Ибн Хордадбеха или кого-то из ранних авторов. Авторство и характер сведений вызывают дискуссию среди ориенталистов. Е.С. Галкина полагает, что на основе сохранившихся отрывков можно реконструировать свод сведений «О тюрках».

Первым сочинением, где этот трактат был использован, являлся труд «Дорогие ценности» Ибн Русте — часть большой энциклопедии, отдельный том, посвященный астрономии и географии. По мнению большинства востоковедов, он был написан между 903 и 913 гг. и служит содержательным источником сведений о булгарах и тюрках Евразии. На русском языке разделы, посвященные булгарам и другим народам Восточной Европы, были опубликованы в 1869 г. Д.А. Хвольсоном.

Весьма важными для развития представлений о странах и народах Восточной Европы для X—XIII вв. являются труды арабского энциклопедиста, «арабского Геродота» Абу-л-Хасан ал-Мас’уди (ум. 956 г.). В своих трудах этот автор использовал как сведения греческой и арабской географической традиции, так и свои собственные оригинальные наблюдения, почерпнутые из многочисленных путешествий. Наиболее популярная книга ал-Мас’уди «Золотые копи и россыпи самоцветов» — настоящая энциклопедия с особым вниманием к историческим сюжетам. Сведения о булгарах и Булгарии довольно общие, хотя и содержат некоторые интересные материалы о войнах булгар с русами.

Последователем ал-Балхи стал Абу Исхак ал-Фарис ал-Истахри (до 908 — после 951) с трудом «Книга путей и стран» («Китаб масалик ва-л-мамалик»). В него вошел не только труд предшественника, но и материалы, которые он собрал во время своих путешествий. Наибольшую популярность получила вторая редакция этого труда (около 950 г.), получившая распространение в арабо-персидской географии. Сведения о народах Восточной Европы восходят к трудам предшественников (включая, видимо, «Анонимную записку») и, возможно, к «Записке» Ибн Фадлана, и содержат много архаизмов. В свою очередь, сочинение ал-Истахри легло в основание географического труда Абу-л-Касима Ибн Хаукаля (X в.) «Книга картин земли» («Китаб ал-масалик ва-л-мамалик»). Будучи дипломатическим агентом, он в середине X в. объездил весь мусульманский мир, побывав даже в Италии, Центральной Африке и Индии. Все это позволило ему дополнить материалы предшественников своими собственными наблюдениями и рассказами очевидцев. Такими были, очевидно, известия о войнах русов с хазарами и булгарами.

Компилятивный характер носят сведения из географического словаря Исхака ибн ал-Хусейна (951—952), которые являются кратким пересказом сведений, известных из более ранних сочинений.

Одним из крупнейших представителей «классической школы» считается Шамс-ад-Дин Абу Абдаллах Мухаммед ал-Мукаддаси (946/947 — около 1000), арабский географ и путешественник. Посетив многие страны мусульманского Востока, он в 980-е гг. на основе личных наблюдений и критического изучения трудов предшественников составил обобщенное описание этих стран в книге «Лучшее разделение для познания климатов» («Ахсан ат-такасим фи марифат аль-акалим»). В 14 главах книги, посвященных отдельным «климатам» или областям, ал-Мукаддаси сообщает о географии и диковинках каждой из них, этническом составе населения, их обычаях и верованиях, хозяйстве и торговых путях. Интересны его сведения о Волге, стране и городах Булгарии.

Особое место в сведениях о Булгарии занимает анонимный труд «Пределы мира от востока к западу» («Худуд ал-‘алам мин ал-машрик ила-л-магриб»). Написанный в 982/983 гг. на персидском языке, он теснейшим образом был связан с арабской традицией, поскольку опирался на труды «классической школы». Текст этого источника сохранился в единственной рукописи, открытой в Бухаре в 1893 г., фотокопия рукописи и перевод которых были изданы В.В. Бартольдом. Как источник «Худуд ал-‘алам» — довольно сложная и противоречивая компиляция, рассмотрение его сведений требует сопоставления с работами предшественников, чтобы выявить сходство и расхождения с ними и вычленить авторские дополнения. Все это делает его прекрасным источником для изучения средневековой истории Восточной Европы, в частности булгар.

Труд персидского историка Абу-л-Фазл Байхаки «История Мас’уда» занимает особое место в мусульманской исторической литературе. Труд представляет собой летопись, где в последовательном порядке, год за годом описаны события и происшествия, случившиеся в Хорасане в 1030—1041 гг. Погодные записи являются как бы основными главами книги, подробно излагающими какие-либо значительные события данного года, а также вставные рассказы, приведенные к случаю из истории прошлых веков. Одна из таких вставок представляет уникальное известие Байхаки о контактах правителя булгар с Хорасаном.

Другой ученый-энциклопедист, Абу Рейхан Мухаммад ибн Ахмед ал-Бируни (973—1048), был выходцем из Хорезма, но почти всю жизнь прожил при дворе Газнийских султанов (см.: Тимофеев, 1986). Являясь придворным астрологом, он стал автором целого ряда популярных трудов по различным вопросам науки — астрономии, математике, медицине, географии, минералогии, этнографии, а также сводной хронологии мировой истории. Особый интерес вызывает его известие из «Хронологии» (1000 г.), где он указывает, что «булгары Сувара» — есть «мусульманский народ», который живет на границе культурного мира, при этом они «…читают хутбу … они говорят не по-арабски, а на своем языке, смешанном из тюркского и хазарского». Выразительны его сведения о народах йуру из «седьмого климата», а также указания на точные координаты городов Болгара и Сувара. Некоторые сведения о булгарах и народах «седьмого климата» из его трудов получили освещение в исторической литературе.

Авторы XII в., работавшие над историко-географическими энциклопедиями, часто повторяли сведения предшественников, не стараясь дополнить их новыми данными. Таким был, например, персидский историк Абу Саид Абд ал-Хайй ад-Даххак Гардизи (ум. 1061), автор всемирной истории «Украшение известий» («Зайн ал-ахбар»). Хотя это и компиляция, но она сохранила целый ряд сведений, искаженных переписчиками предшествующих трудов.

Довольно интересно также сочинение арабского историка Шараф аз-Замана Тахира ал-Марвази (1056/57—1124/25) «Природа животных» («Таба’и алхайван»), написанный в начале XII в. Заметно сходство сведений этого автора с трудами предшественников (в первую очередь «Худуд ал-‘алам» и Гардизи).

Важным и уникальным источником по истории Булгарии середины XII в. являются сочинения Абу Хамида ал-Гарнати (1080—1169). Испано-арабский писатель, проповедник и путешественник, побывавший в разных странах Старого Света от Испании до Сирии. В 30—50-е гг. XII в. он жил в городе Саксине в Нижнем Поволжье и Болгаре. В 1150—1152 г. он совершил большое путешествие из Болгара в Киев, а оттуда в Венгрию, выполняя дипломатическое поручение. Через год он отправился в обратный путь. Описание своих путешествий он оставил в двух сочинениях: «Ясное изложение некоторых чудес Магриба» («Му’риб ан ба’д ‘аджа’иб ал-Магриб») и «Подарок умам и выборка из чудес» («Тухфат ал-албаб ва нухбат ал-а‘джаб»). Книги содержат, кроме описаний самих путешествий, также интересные сведения об обычаях и жизни, диковинках и чудесах стран «седьмого климата». Эти материалы уникальны и отличаются богатством и разнообразием. Перевод на русский язык были сделаны Ю.А. Анцисом и О.Г. Большаковым и снабжены обстоятельными комментариями археолога и историка А.Л. Монгайта.

Один из популярных жанров средневековой персидской и арабской географической литературы — «аджа’иб». Особенностью их является органичное сочетание географической науки и литературного произведения. Одним из них является «Чудеса творений» («Аджа’иб ал-Махлукат») — сочинение начала XIII в., включающее интересные сведения о Булгарии, ее городах и особенностях климата, так или иначе восходящие к более ранней традиции.

Крупнейшим арабским географом XII в. был ал-Идриси, автор сочинения «Нузхат ал-муштак фи-хтирак ал-афак» («Развлечение истомленного в странствии по областям», 1154). Это энциклопедическое произведение, в котором автор попытался свести воедино все географические знания, накопленные к середине XII в., является выдающимся памятником арабской географии. По занимаемому месту в средневековой науке оно сопоставимо с трудами Страбона и Птолемея в истории античной географии. Сочинение ал-Идриси включает в себя не только текстуальную часть, но и подробнейшую карту мира, на которую нанесены наименования множества географических объектов Восточной Европы — морей, рек, озер, гор, стран и городов. Сведения о Восточной Европе содержат уникальные сведения о Волжской Булгарии. До недавнего времени его сведения оставались малоисследованными как в отечественной, так и в зарубежной историографии. Новейшим критическим изданием полного арабского текста сочинения является труд И.Г. Коноваловой. Позднее сочинение ал-Идриси стало основным источником для географических произведений двух авторов — Ибн Са’ида ал-Магриби (1208 или 1214 — 1274 или 1286 гг.) и Абу-л-Фиды (1273—1331), излагающих кроме того и некоторые новые сведения о народах Поволжья.

События первой половины XIII в. описаны в труде одного из крупных историков Ибн ал-Асир (1160—1234) «Совершенная книга по истории» («Китаб ал-камил фи-т-та’рих»), где излагались события мировой истории с 622 по 1233 г. (Ибн ал-Асир, 2006). В этом сочинении подробно описывается поход монгольских полководцев Джебе и Субудая в 1222—1223 гг. в Восточную Европу, а также уникальные известия об обстоятельствах войн с кыпчаками, русскими и булгарами.

Иными словами, в восточной историко-географической литературе первые сведения о булгарах появляются во второй половине IX в., а в начале X в. формируется традиция, которая развивалась вплоть до середины XIII в., хотя отдельные сочинения, использовавшие ее, создавались вплоть до позднего средневековья.

Все сочинения восточных авторов, упоминавших булгар, можно условно разделить на три группы. Первая группа — систематизированные описания стран «седьмого климата». Это могли быть сжатые и весьма идентичные описания — «традиция ал-Балхи» и «Анонимной записки о тюрках», а также их последователей (ал-Истахри, Хаукала, Ибн Русте, Гардизи, ал-Марвази и др.) или авторских компиляций и описаний, таких как сочинения ал-Мас’уди, алМукаддаси и ал-Бируни. Все они различаются некоторыми деталями, часть которых имеет оригинальный характер и почерпнута авторами у людей, побывавших на краю ойкумены. Высшего развития эта традиция получила у ал-Идриси (1154), обобщившего восточный опыт описания стран мира. Одновременно с научными описаниями на Востоке существовали сочинения о «чудесах мира» — популярные рассказы о диковинках и чудесах далеких стран, куда также включались сведения о Булгарии.

Вторая и сама информативная группа сочинений создана авторами, которые сами совершили путешествие в Поволжье. Это в первую очередь записки Ибн Фадлана о посольстве багдадского халифа в Булгарию (922—923 гг.) и книги арабского купца, проповедника и путешественника ал-Гарнати, который сам долгое время жил в Поволжье и в Булгарии в 30-х—50-х гг. XII в. При всех недостатках эти сведения наиболее интересны и содержат массу интересных подробностей о жизни и быте средневековых булгар.

Третья группа трудов является историческими работами, где сведения о Булгарии излагаются в контексте каких-либо историко-дипломатических описаний. Например, Бейхаки поведал о дипломатических контактах правителя Булгарии с Газневидами, а Ибн ал-Асир — о монгольском походе в Восточную Европу в 1223 г.

В целом можно сказать, что восточная арабо-персидская историко-географическая мысль сохранила довольно много отрывочных, но в то же время бесценных по своей информативности источников, создающих мозаичную картину этнокультурной структуры, городской жизни, торговой активности и распространения мусульманства. Не все сведения могут быть признаны равнозначными и оригинальными, но в целом все они дают картину развития взглядов восточных интеллектуалов на волжских булгар, повествуя одновременно об эволюции средневековой Булгарии, ее общества и государства.