​Николай Рерих: путешествие во времени

В Галерее современного искусства ГМИИ РТ открылась выставка «Николай Рерих. Из собрания Государственного Русского музея». Культурный обозреватель «Казанского репотера» попытался проникнуть в тайны творчества художника.

Наверное, многие ещё помнят, как во время смены в нашей стране идеологий и режимов государственной власти по улицам Казани бродили адепты Николая Рериха , предлагая поближе познакомиться с его философией. В 1990 году его сын Святослав передал наследие своей семьи России, и возник Советский Фонд Рерихов, ныне – Международный Центр Рерихов. Православная Церковь тогда объявила космофилософию Рерихов тоталитарной антихристианской сектой, что, разумеется, тут же раскололо общество в отношениях к насаждаемой рериховцами Живой Этике.

«Ищите подъёмы и ныряния духа в содрогании планет, – цитировали Николая Константиновича его последователи. – Мир един созвучием духа». И стоящие на распутье – то ли почесть Рериха за великого мыслителя, то ли причислить его к искусителям рода человеческого – спешили побывать на выставках его живописных работ, благо выставки в Казани устраивались достаточно часто. А тем, кого философия в красках так и не убеждала в гениальности художника, напоминали, что он ещё и автор идеи Договора о защите художественных и научных учреждений и исторических памятников, известном как «Пакт Рериха», получившего развитие во «Всеобщей декларации о культурном разнообразии» и «Декларации о преднамеренном разрушении культурного наследия» UNESCO.

И вот в предновогоднюю Казань вновь прибыли шестьдесят восемь полотен, написанных Николаем Рерихом. «Зачем и кому это нужно?» – внезапно мелькнула в подсознании строчка из стихотворения Александра Вертинского .

– Рерих не нужен сейчас не зачем, – заместитель генерального директора Русского музея по развитию и связям с общественностью Анна Цветкова удивлённо вскинула брови. – Он просто замечательный, чудесный художник, творчество которого мы здесь представляем. Он не может быть нужен или не нужен. Такие критерии нельзя применять к художникам.

– Энергетика этих полотен заслуживает не только того, чтобы подпитывать большое количество людей, но и, безусловно, получать обратную энергию восхищения, осмысления, – вспомнилась другая позиция, озвученная на открытии министром культуры РТ Ирадой Аюповой . – Главное, чтобы у нас было время и желание созерцать, остановиться и оглядеться, чтобы сделать правильный выбор пути.

– Был Рерих в Казани лет восемь назад, но в таком виде выставка проводится впервые, мы никогда выставки не повторяем. А Рерих всегда пользуется популярностью, – между тем довела до точки свою мысль Анна Юрьевна. – И мы возвращаемся к нему, чтобы получать удовольствие размышлять над ним.

Два этажа – второй и третий – Галереи современного искусства отданы на откуп желающим поразмышлять. Рерих здесь очень разный. Не только тибетский. Хотя, именно величественная панорама Гималайской горной гряды вынесена на афишу выставки. Картина «Помни», написанная им в 1924 году, находится в нью-йоркском Музее Николая Рериха. Но точно такая же картина с идентичным названием находится и Государственном Русском музее. Почему-то дата на этикетаже поставлена «1947», хотя в «Рериховской энциклопедии» картина отнесена в раздел «Произведения, точно не датированные» и приблизительно указан либо 1944, либо 1945 год.

Ну да Бог с ними, с этими датами. Разве в них сущность живописной философии?

Здесь с какой-то обострённой выразительностью воспроизведён дарджилингский горный пейзаж. «Помни» – своеобразный завет отправляющимся в путь. Так трактуют мысль Николая Рериха искусствоведы. Зов гор, их красота и величие стали основой и для другой визитной карточки нынешней экспозиции – медиаинсталляции, созданной молодой казанской студией Abau. Экспрессивно-яркая палитра Рериха, широкими мазками проносясь по экрану, на глазах посетителей выставки формируется в картины гор. «Через цвет звучит приказ будущего. Всё серое, чёрное и мрачное, туманное уже достаточно затемняло человеческое сознание. Каждый должен снова подумать о ярких блестящих оттенках, которые всегда знаменуют эпоху возрождения», – декларировал свою философию художник. И мощные цветовые сочетания, не смешиваясь, создают в его мире неповторимый эффект «свечения». В сочетании с острой динамичной линией рисунка многослойная лессировочная живопись Николая Рериха в картинах кажется избыточной и нереальной. Но как всё это же самое завораживает в медиаинсталляции!

Если же ты встанешь на третьем этаже в отмеченную на полу особым знаком точку, то компьютер сможет «увидеть» тебя, и тогда ты и только ты будешь управлять созданием виртуальных картин Рериха. Согласитесь, что в этом есть какая-то особая магия, то самое таинство, которое пронизывает не то, что творчество – всю жизнь Николая Рериха.

– Все полотна художника не похожи друг на друга, несмотря на то что кисть его узнаваема, – продолжала размышлять гостья из Санкт-Петербурга. – Они заставляют задумываться о разном. Картина «Зловещие», с воронами, которая была закончена в 1901 году, задолго до военных историй, – это совершенно не Рерих в моём понимании. Я привыкла воспринимать его через Гималайскую тему. И в тот момент, когда я впервые увидела это произведение, меня оно заставило задуматься над тем, что же всё-таки происходит вокруг. И эту «зловещесть» я прямо почувствовала от птиц, от пейзажа. И до сих пор мне кажется, что такие моменты очень важны, когда вдруг в вашей повседневной жизни появляется работа, которая передаёт эти эмоции.

Слушая представителя Государственного Русского музея, я думал о том, что, вообще-то, по греческим сказаниям, ворон был вестником Аполлона и приносил ему свежую воду, и англичане верили, что пока вороны живут в Тауэре, замок будет несокрушим, да и в русских сказаниях ворон – самая мудрая птица из всех пернатых. Откуда же у Рериха, столь чуткого к древним народным поверьям, такое прочтение ворона? Ворон – как предвестник зла? Впрочем ведь, Рерих и войну-то не рассматривал как нечто Апокалипсическое. Да, это очень тяжёлое, но всё же начало подлинного объединения человечества.

« Крылья, крылья! Вы растёте болезненно. С 1914 года человечество пришло в космическое беспокойство... И сам земной шар сделался малым. Но среди судорог, среди опасных взлётов за поисками чудесного края начинают расти крылья. И мысли начинают клубиться выше, и сквозь дым мечтаний начинают светить возможности действительных достижений », – писал Николай Константинович в 1923 году.

Нет, тут явно что-то другое. « Из-под облака всё видит ворон; смотрит поверх высокого тына городка, что торчит на соседнем бугре. Светлой лентой извивается быстрая речка, один берег ровный, покрытый сочной травой и чащею, другой берег высокий… Видел ворон и другое! Видел, как пылал тын города, шла сеча! Грызлись и резались насмерть! Напрасно варом кипящим обливали напавшую рать: город пал! Помнил это ворон – пировал он тут сыто… И клады знакомы воронам! Не найдёшь их, коли тебе не ведомы древние книги и записи, что о них говорят… Видели вороны и дубы старинные, развесистые; собираются под ними окрестные люди вершить мирские дела. Собираются и в праздники: сидят старики на могучих корнях. Молодёжь ведёт хороводы, в лес, за ближнее озеро несётся: “Ой дид, ладо…” » Вот оно: ворон – свидетель истории. Об этом в 1898 году в эссе «На кургане» пишет Николай Константинович. Об этом же пишет он и на своей картине. Первоначально-то на ней тоже был изображён городок, за которым наблюдают птицы. Но отбрасывает его Рерих за ненадобностью. На прибрежных камнях сидят его вороны, меж сглаженных временем курганов, а пейзаж окутан сумраком векового тумана – мистического портала в давно минувшее. Не предвещают они зло, а ведают тайное, знают и хранят память о нём…

Тайн хватало и в жизни самого Рериха.

Родословную свою он возводил не к кому-нибудь, а к самому варягу Рюрику, стоявшему у истоков русской государственности. Он же был и возвратившимся королём Шамбалы, исцеляющим своими картинами и призванным спасти мир. А первым Рерихом на русской земле, по мысли художника, был шведский генерал, сражавшийся под знамёнами Карла XII и после его поражения перешедший на службу Петру I. И чем нелепее были мистификации художника, тем большее число пылких приверженцев они находили.

На самом же деле, как выяснили совсем недавно историки, Николай Константинович был сыном незаконнорожденного ребёнка немки, согрешившей неведомо с кем. Фамилия Рерих в документах возникла лишь по истечении двенадцати лет с момента его появления на свет. И то, возможно лишь потому, что некий Фридрих Рерих, сын портного, стал отцом двух последующих детей Констанции Шушель.

Всё это абсолютно не устраивало Николая Константиновича, неистово уверявшего всех в своём благородном дворянском происхождении и сокрушавшегося, что пожар в доме его прадеда уничтожил все документы, подтверждающие это. Единственное доказательство – фамильный герб Рерихов – мыслитель и художник отыскал в Латвии и немедленно присвоил себе.

Быть может, именно поэтому в его творческом наследии особое место занимают былинные времена. Не имея реальной биографии, он истово пытал давно минувшее, используя как мистический портал своё воображение. Тут и «Микула Селянинович», и «Иноземные гости», и «Баян», и «Витязь», и «Илья Муромец», и «Соловей-разбойник»… Я вглядывался в эти картины, уютно расположившиеся на втором этаже Галереи современного искусства ГМИИ РТ, пытаясь найти ответ на мучивший меня вопрос: что же такое Рерих, очищенный от создаваемых им же самим фейков?

И истина ускользала от меня.

Даже потом, в поздние годы своего творчества, создавая портреты Тибета и Гималайских отрогов, Николай Константинович вновь и вновь возвращался к образам Святой Руси и былинным сказаниям. Кто мы, откуда мы пришли и куда мы идём? Эти вопросы, казалось, не давали ему покоя всю жизнь.

Оттого на его полотнах и вершины гор. Далёкие, манящие и недостижимые.

– Он философ, он поэт, он эссеист, он художник, он общественный деятель, он автор потрясающего юридического документа о защите художественных и научных учреждений и исторических памятников… И где он проявился ярче, что ему лучше удалось, что хуже – каждый, думаю, это определяет для себя сам, – подвела итог своим раздумьям Анна Цветкова.

Не знаю, так и было задумано организаторами, или это возникло спонтанно, но выставка «Николай Рерих. Из собрания Государственного Русского музея» сложилась как исповедь путешественника во времени. И переходя от картины к картине, всматриваясь в витрины, где нашли своё место и казанские коллекции из собрания Государственного музея изобразительных искусств РТ, Национального музея РТ, Этнографического музея КФУ и Отдела редких книг и рукописей Научной библиотеки КФУ, действительно размышляешь о том, что такое «река жизни» и какой смысл скрывается в движении по ней.

Полагаю, что я не раз ещё вернусь сюда, тем более что выставка пробудет в Казани до 22 марта.

Зиновий Бельцев.