«Голос России»: в Казани выступил Вениамин Смехов

«Голос России»  — пожалуй, так можно назвать музыкально-литературный вечер, прошедший в  среду в  ГБКЗ им.  Сайдашева. На  нем звучала не  только русская музыка, но  именно она осталась в  головах и  сердцах казанских меломанов. Этим нежным, странным, щемящим голосом говорили Вениамин Смехов, Александр Сладковский и  ГАСО РТ, исполнившие бессмертную «Метель» Александра Пушкина и  Георгия Свиридова. Вторую часть концерта ознаменовала местная премьера Седьмой симфонии Малера с  неожиданным финалом. Подробности  — в  материале «БИЗНЕС Оnline».

Вечер в  зале им.  Сайдашева напомнил о, вероятно, лучшем толковании кульминационной «Повести Белкина» Фото предоставлено ГАСО РТ

В  марте выдающийся актер и  режиссер Вениамин Смехов уже выступал в  Казани с  «Метелью», но  вернулся, объяснив, что «ассоциации с  нею могут быть бесконечными. В  этом заключено величие Пушкина, который глубоко проникнул в  душу русского человека. У  каждого из  нас была своя метель. Она, как и  буря у  Шекспира  — общеполагаемое событие жизни».

Вечер в  зале им.  Сайдашева напомнил о, вероятно, лучшем толковании кульминационной «Повести Белкина». Судьбу ее  героини Марьи часто сравнивают с  судьбой России, которая «вышла замуж не  за  того, мучается и  ищет своего суженого». Преодоление и  полет к  свободе  — константы нашего менталитета  — царили в  ГБКЗ с  первых минут, еще до  начала официальной программы. Вениамин Борисович открыл торжество философской балладой Пушкина «Бесы». Она не  только фигурально обобщила события «Метели», но  и  обрадовала фанатов артиста, коих в  Казани немало. Самые активные стояли в  проходе и  без устали снимали своего кумира на  телефон.

В  богатстве тембровых красок оживали придворные балы, военные парады, семейные застолья  — вся блестящая жизнь дореволюционной России Фото предоставлено ГАСО РТ

Однако с  первыми терпкими аккордами оркестра зал замер. Почувствовал нечто духовное, родное, близкое сердцу русского человека. Это неуловимое и  неразгаданное свойство музыки Свиридова деликатно транслировал ГАСО РТ  под руководством Александра Сладковского , перевоплотившийся в  виртуозный ансамбль солистов. Флейта и  гобой журчали горестным девичьим плачем, а  скрипка (Марья) в  тон Смехову пела тем самым гласом России. Особенно откровенно  — в  финале на  фоне полнозвучного, колокольного  tutti.

В  богатстве тембровых красок оживали придворные балы, военные парады, семейные застолья  — вся блестящая жизнь дореволюционной России. Контрастные образы концентрировали все многообразие русского характера, от  гордости и  честолюбия до  и  смирения и  жертвенности. Сюжет повести раскрывал наши вечные ценности  — верность и  праведность, а  внутренняя сила Марьи, пережившей предательство и  смерть возлюбленного, напоминала о  стойкости русского духа.

Эту стойкость аккумулирует в  себе и  82-летний Смехов  — остроумный, стильный, подтянутый. Он  не  только выглядит, но  и  ощущает себя на  20 лет моложе  — это видно по  его легкой походке, горящим глазам и  детской радости по  случаю стоячей овации в  финале. Однако уже первые фразы выдают опыт артиста, его глубокое понимание пушкинского текста и  избранного формата.

Эту стойкость аккумулирует в  себе и  82-летний Смехов  — остроумный, стильный, подтянутый. Он  не  только выглядит, но  и  ощущает себя на  20 лет моложе  — это видно по  его легкой походке, горящим глазам и  детской радости по  случаю стоячей овации в  финале Фото предоставлено ГАСО РТ

«Метель»  — захватывающий и  довольно редкий пример идеальной гармонии музыки и  слова»,  — подчеркнул накануне концерта в  разговоре с  «БИЗНЕС Online»  Смехов. Спорить с  этим сложно  — гибкий ритм пушкинской прозы созвучен музыкальному, а  сюита Свиридова к  одноименному фильму Владимира Басова  «сюжетна»: в  ней можно услышать завывания вьюги, скачку коня, зловещий смех, надрывный шепот… Однако в  синтетическую партитуру актер добавил еще один элемент  — личную интонацию, наполненную экспрессивными подъемами и  спадами, напевной мелодией и  колкими речитативами, разнообразием музыкальных акцентов, узоров, штрихов (жаль, что не  из  всех точек зала они одинаково хорошо прослушивались). И  даже кашель, который артист героически преодолевал, был частью звуковой палитры  — символом тяжкой участи персонажей.

Пушкинская повесть в  устах Смехова стала спектаклем о  русской душе. Через мечтательную Марью Гавриловну, неврастеника Владимира, амбициозного Бурмина артист обнажил все беды, радости и  надежды русского человека. Каждого не  просто наделил своим  тембром, но  и  вырастил до  общенационального архетипа. А  в  кульминациях действия воздевал ладонь к  небу, взывая к  невидимой справедливости.

Справедливо отметим просветительскую роль подобных проектов. Они сегодня нужны нам не  меньше стойкости и  веры в  светлое будущее. Юрий Башмет , выступая с  музыкально-литературными спектаклями, сетует, что нынешняя молодежь не  может процитировать ни  строчки из  «Евгения Онегина». Наблюдая за  спящими во  время «Метели» подростками, понимаешь, что «Повести Белкина» пока тоже у  них не  в  почете.

Мысль Сладковского тоже ясна. Масштабная партитура корреспондирует с  сюитой не  только тонально, но  и  образно Фото предоставлено ГАСО РТ

Впрочем, расстроили не  только подростки. Во  время последовавшей за  «Метелью» казанской премьерой Седьмой симфонии Малера некоторые зрители  уходили после и  даже во  время частей, задевая новогодние украшения. И  хотя такое поведение недопустимо, по-человечески их  можно понять. Полуторачасовую симфонию во  втором отделении выслушает не  каждый, и  это уже вопрос к  компоновке программы.

Мысль Сладковского тоже ясна. Масштабная партитура корреспондирует с  сюитой не  только тонально, но  и  образно. В  Седьмой симфонии Малер уже отказался от  слова и  сюжетных аллюзий в  виде музыкальных заимствований из  вокальных циклов, но  ее  суть очевидна: тернистый путь от  борьбы к  победе. До  громогласного, жизнеутверждающего рондо условный герой переживает драматичное аллегро, два мистических ноктюрна и  инфернальное скерцо.

В  них разросшийся оркестр должен был выступить как единый инструмент, но  в  полной мере не  смог. Помешали чисто технические недочеты (интонационно неточный хор труб, пара киксов). Поэтому как только музыканты Сладковского выграются в  текст, вопросы исчезнут. Вернутся  ли ушедшие из  числа публики? Надеюсь, что да: в  финале громко кричали «браво!».

В  помощь зрителям и  слушательские «крючки»  — игра композитора с  музыкальной традицией, скрытая программность и  тотальная дансантность опуса. Можно представить, что слушаешь балет. А  сюжет при желании придумать.